Каталог статей

Финансирование армии в русско-японскую войну / ч. 4 и 5, выводы/

4. Организация и финансирование заготовок на театре войны Роль заготовок материальных средств для войск в русско- японскую войну возросла. Причин этому немало: увеличился объем и расширился перечень заготовляемых предметов, возникли трудности доставки их из России на театр войны, продовольствие заготовлять пришлось в значительной мере на ТВД.

  Русское военное командование неправильно оценило ресурсы будущего театра войны, исходя из общих суждений — Азия вообще материк бедный и поэтому войска могут существовать только подвозом из метрополии. Командующий Приамурским военным округом генерал Гродсков в докладе начальнику Главного штаба об интендантской подготовке к войне на этом фронте утверждал: «Кровавые опыты военной истории неопровержимо доказывают, что всякие попытки решительных военных операций в странах столь мало культурных и полупустынных, как наши азиатские, будут бесплодны, если не будет самой тщательной и строго соображенной подготовки всего необходимого для полного обеспечения войск продовольствием»[1]. В связи с таким подходом к ресурсам ТВД, не предусматривалось использование в полной мере местных ресурсов, не было сделано тщательного обследования их наличия.

Как оказалось. Маньчжурия располагала огромными запасами продовольствия, которое уже в ходе войны стали заготовлять для армии.

Кроме того, администрации с целью заготовки мяса пришлось проникнуть в пределы еще одного государства — Монголии.

Использование ресурсов чужих государств явилось причиной возникновения политических, военных, экономических, в том числе финансовых, затруднений. Возник ряд новых непростых вопросов: применение на ТВД русских бумажных денег, получение местной валюты, расчеты по заготовкам в Маньчжурии и Монголии, меры по поддержанию на театре войны курса рубля и т. д

В структуру снабженческих органов во время войны были внесены изменения, что сказалось на порядке расходования денежных средств. Общее руководство снабжением войск на ТВД осуществляли главные управления: интендантское, артиллерийское, инженерное, военно-санитарное и др. Основная доля забот по обеспечению войск действующей армии выпала на интендантское ведомство. Разобщенность, отсутствие связи в работе центральных ведомств нередко вели к пагубным последствиям, снижению боеспособности войск[2].

В течение 1904 года на театре войны функционировало военно-окружное управление (с центром в Харбине), которое выполняло снабженческие функции относительно Маньчжурской армии (до конца 1904 года на ТВД имелась одна армия). С созданием трех полевых армий, вместо военно-окружного управления, образован единый тыл для всех полевых армий. Начальник тыла подчинялся Главнокомандующему и пользовался правами командующего армией.

Расходование денежных средств на заготовки осуществляли как интендантские органы, так и войска. В первый период войны (январь 1904 г.— август 1904 г.), в связи с резким увеличением количества войск на ТВД и трудностями доставки материальных средств из России, возникли немалые затруднения в обеспечении войск, особенно продовольствием. Одни интендантские работники не могли справиться с возросшим объемом заготовок. Выход был в предоставлении широких полномочий в заготовительной деятельности войскам. Помощь войск в деле довольствия армии считалась единственным выходом из такого крайне трудного положения, в котором оказалась в то время неподготовленная к войне интендантская служба. Войска занимались заготовлениями непосредственно в прифронтовой полосе, по образному выражению тех лет, они извлекали материальные средства из сферы «огня и крови».

Но она, эта помощь, была для воинских частей слишком обременительной ношей. Один из командиров полков в русско- японскую войну констатировал, что интендантство слишком обременило войска хозяйственными заботами, частям приходилось самим заготовлять себе фураж, закупать скот, приобретать в отдельных пунктах разные необходимые предметы, иногда даже печь хлеб, шить сапоги и т. д. Во второй период (с августа 1904 г. по февраль 1905 г.) деятельность интендантства стала более интенсивной, более равномерно распределялись заготовки между ним и войсками. В третьем, последнем периоде (с марта 1905 г.) почти все дело заготовок переходит в руки интендантства.

Вопрос о ценах на продовольствие являлся одним из самых важных, но одновременно и очень сложных, так как значительную часть огромных запасов продовольствия нужно было заготовить на ТВД, т. е. у местного населения. Эти заготовки должны были осуществляться по цене не выше предельной, устанавливаемой на несколько месяцев (как правило, на три-четыре). Утверждать предельные цены имели право Главнокомандующий армиями, командующие полевыми армиями и начальник тыла Маньчжурских армий. С сентября 1904 года по март 1905 года командиры корпусов могли изменить предельные цены, установленные командующими армиями с целью их снижения с учетом цен на местных рынках. С апреля 1905 г., т. е. в конце войны, цены стали утверждаться общие для всех трех армий совещанием в составе полевого интендантства при Главнокомандующем и членов полевого контроля. Командиры корпусов лишались права принимать решения о ценах.

Порядок установления предельных цен гласил, что эти цены предлагало полевое интендантство, а заключение по ним был обязан дать полевой контроль. Интендантство не стремилось приблизить предельные цены к фактически рыночным, оно требовало, как правило, установления более высоких цен, чем на рынке. Такие действия объяснялись тем, что войскам следует иметь экономию на заготовках, получить дополнительные, внебюджетные средства, необходимые для покрытия расходов, на которые вообще нет отпусков из казначейства, либо они недостаточны. Соответственно и войска были заинтересованы в повышенных ценах. Благодаря высоким предельным ценам воинские части увеличили экономические капиталы за время войны на огромную сумму — 40 млн. руб., из которых к 1 сентября 1905 года израсходовано на хозяйственные нужды войск лишь 15 млн. руб.[3]. Имелись и другие способы получения воинскими частями экономических капиталов.

Воинские части получали выгоду не только путем увеличения своих экономических сумм. Поскольку эти суммы подлежали учету и контролю, то в воинских частях стремились иметь суммы, которые можно было бы расходовать бесконтрольно, т. е. создать «негласные суммы». С этой целью заведующий хозяйством, с ведома командира части, показывал расходы по заготовкам в несколько преувеличенном виде, а разницу вносил в эту негласную сумму.

Высокие предельные цены неизбежно вели, в свою очередь, к повышению рыночных цен, так как заготовители, имея полномочия на такие цены, не стремились «сбить цену», а легко соглашались платить чрезмерно большую цену. Полевой контроль свидетельствовал, что китайцы пользовались растущим спросом на продовольствие русских войск и цены поднимали не по дням, а по часам. Этому росту помогали и сами заготовители, перебивая друг у друга покупки посредством надбавки цены.

Контроль над заготовками на ТВД возлагался на командующих армиями, командиров частей и руководителей полевого контроля. Фактически больше всего его осуществлял полевой контроль путем участия в установлении предельных цен, в предварительных заключениях по хозяйственным операциям и заготовительной деятельности войск. В литературе о русско-японской войне отмечается большой вклад полевого контроля в заготовительную деятельность.

В период русско-японской войны немало оказалось должностных лиц, которые стремились нажиться на войне, на закупках государства для армии продовольствия, обмундирования, обуви и других предметов, когда «грабили тайно и явно, порознь и вместе, всякими способами от самых грубых, до самых изысканных и грациозных»[4]. В годы войны лишь в газете «Русь» опубликовано более ста очерков преступной деятель­ности чиновников интендантского ведомства. В одном из очерков сообщалось, что комиссия при Главном интендантском управлении, рассмотрев отчетность в израсходовании сумм по интендантству во время русско-японской войны, сделала начет на начальника тыла Маньчжурских армий генерала Надарова в полмиллиона рублей.

Бесхозяйственность, нераспорядительность интендантского ведомства явились одной из причин потери огромных запасов продовольствия и обмундирования при отступлении русских войск в результате неудачного Мукденского сражения, а также при перевозке предметов интендантского довольствия по железной дороге из центральной России. Только в течение зимы 1904 — 1905 гг. был потерян след 700 вагонов с вещевыми запасами. Лишь в 1907 году для их розыска был командирован на Дальний Восток главный полевой интендант генерал Губер[5].

В целом, оружия, продовольствия и имущества в войсках часто не хватало, крайне необходимые военные предметы из Европейской России прибывали с большим опозданием. Вместо поставок в войска оружия, боеприпасов на фронт прибывали вагоны с иконами. Известный военачальник генерал М. И. Драгомиров говорил по этому поводу: «Вот мы японцев все хотим бить образами наших святых, а они нас лупят ядрами и бомбами, мы их образами, а они нас пулями»[6].

5. Деятельность полевого контроля на фронте

Первое практическое применение полевой контроль получил в русско-турецкую войну 1877—1878 гг. Оценка его работы: он выполнил, в основном, свое предназначение. Но, как оказалось, начало его функционирования не обошлось и без недостатков. Главный из них — полевой контроль являлся исключительно органом надзора, наблюдения, так как положение о полевом контроле 1877 года не давало ему права предварительных заключений по расходованию материальных и денежных средств. Поэтому он не мог предупредить недочеты и злоупотребления в хозяйственно-финансовой деятельности. Кроме того, органы полевого контроля находились вне общей системы управления армией, их руководители не подчинялись военному командованию. Во время Ахалтекинской экспедиции 1881 года пытались улучшить деятельность контроля. С согласия генерала М. Д. Скобелева практиковалась предварительная проверка денежных выдач полевыми казначействами, а в ряде случаев и самих требований воинских частей об отпуске денег.

Задолго до начала русско-японской войны, в 1890 году, утверждены два документа с изложением прав и задач полевого контроля: положение о полевом управлении войск в военное время и положение о предметах и порядке действия полевого контроля. В них был учтен опыт организации полевого контроля как в русско-турецкую войну, так и Ахалтекинскую экспедицию. Органы полевого контроля были включены в общую систему управления армией с подчинением их военному командованию, расширены их права путем введения предварительной проверки некоторых денежных выдач из казны и заключений по хозяйственным операциям[7]. Согласно положению 1890 года впервые проводилась контрольная работа в ходе русско-китайской экспедиции 1900—1901 гг. и согласно официальным документам полевой контроль принес экспедиции существенную пользу.

Структура полевого контроля в ходе войны с Японией изменялась, так как в 1904 году на театре войны действовала одна Маньчжурская армия, а в 1905 году образованы три полевые армии и единый тыл театра войны. На втором этапе войны имелось: 6 полевых главных контролеров (при Главнокомандующем, трех командующих армиями, тыле ТВД, Приморском военно-окружном управлении), 18 корпусных, 3 крепостных, 5 дивизионных (в отдельных дивизиях, не входивших в состав корпусов). В аппарате полевого контроля насчитывалось 112 контролеров, 49 чиновников, т. е. общая численность аппарата полевого контроля составляла 161 человек. За время войны полевой контроль понес потери в личном составе: один корпусной контролер был взят в плен, 2 контролера умерли, 6 человек уволены по болезни[8].

В русско-японскую войну полевой контроль выполнял следующие функции:

1. Проверка перечней расходов (сметных исчислений) полевых армий, корпусов и тыла ТВД. Перечни составлялись на 4-месячный период с июня 1904 года по сентябрь 1905 года. Они передавались полевому контролю на 2—3 дня, поэтому проверялись на выдержку только некоторые, наиболее крупные расходы, особенно на продовольствие и хозяйственные надобности. Для устранения этого недостатка, по ходатайству полевого контроля, в конце 1904 года Главнокомандующий приказал в целях предоставления чинам полевого контроля больших возможностей обстоятельного рассмотрения перечней составлять их совместно с чинами канцелярии полевого штаба армии и полевого контроля[9]. Благодаря этому, еще в ходе работы над перечнями, испрашиваемые полевыми управлениями армии кредиты предварительно обсуждались и с общего согласия вносились в перечень. Это позволило сократить время и более тщательно проверить испрашиваемые кредиты, сделать обоснованные выводы о правильности и целесообразности предполагаемых расходов. За весь период войны предложенные полевым контролем сокращения расходов в перечнях составили 10—11 проц. сумм перечней.

2. Сбор сведений о ценах и участие в установлении предельных цен считались очень ответственными задачами полевого контроля. Он обязан был всеми доступными способами получать сведения о ценах на рынках театра войны и сообщать о них командирам и начальникам хозяйственных учреждений.

Полевой контроль оказывал влияние на утверждение предельных цен, так как он обязан был дать заключение на все предложения интендантства или других довольствующих служб о предельных ценах. С учетом этого заключения принимались решения о ценах Главнокомандующим и командующими армиями. Суждения, рекомендации полевого контроля о ценах были особенно необходимыми, потому что интендантство, как правило, предлагало на утверждение командованию предельные цены более высокие, чем рыночные. Воинские части, активно участвовавшие в заготовительной деятельности, тоже были заинтересованы в повышенных предельных ценах. Полевой контроль отстаивал свое мнение о ценах, протестовал против завышенных цен интендантства и войск, хотя нередко его усилия оказывались безрезультатными.

3. Предварительные заключения по хозяйственным операциям. Согласно положению о полевом управлении войск, полевым управлениям, производившим заготовку для войск, рекомендовалось сообщать полевому контролю сведения о намечаемых крупных заготовлениях с указанием их планов, способов выполнения, предложенных поставщиками условий, времени и места назначенных торгов. Полевой контроль обязан был сообщить свое заключение о целесообразности и способах заготовления, ценах и т. д. От этой формы полевого контроля ожидались весьма существенные результаты, так как на Дальневосточном ТВД развернулась крупномасштабная заготовительная деятельность. Фактически итоги оказались не особенно внушительными, поскольку начальники довольствующих служб армий сами определяли необходимость и возможность испра шивания от полевого контроля заключений. Используя это право, они не всегда сообщали в органы контроля сведения о заготовках, нередко извещали их о предполагаемых заготовках несвоевременно.

Чтобы исключить обход полевого контроля, в апреле 1904 года приказом командующего Маньчжурской армии было установлено, что в полевой контроль следует сообщать сведения о всех намечаемых хозяйственных операциях на сумму свыше 25 тыс. руб. Кроме того, все хозяйственные операции и способы их осуществления предварительно должны обсуждаться на совещании с участием начальников соответствующих полевых учреждений, начальника канцелярии полевого штаба армии и представителей полевого контроля. На этих совещаниях рассматривались заключения полевого контроля, разрешались спорные вопросы по хозяйственным делам. Однако, поскольку положение о полевом управлении войск было утверждено царем, а приказ подписан командующим, то хозяйственные управления армии не всегда полностью выполняли требования приказа.

4. Предварительная проверка авансовых денежных выдач была весьма ограничена, так как ею охватывалась незначительная часть расходов на хозяйственные цели. Перечень расходов, подлежащих предварительной проверке, еще в мирное время согласовывался военным министром с Государственным контролем. В начале марта 1904 года в приказе по. Маньчжурской армии было объявлено, что предварительной проверке подлежат ассигновки по всем авансовым выдачам на производство заготовок, а также денежные выдачи частным лицам — подрядчикам и поставщикам. Этот перечень никаким дополнениям и изменениям не подвергался в течение всей войны.

Порядок предварительной проверки документов был таков: полевые казначейства ассигновки на эти расходы и все оправдательные документы к ним до их оплаты направляли в полевой контроль. Последний мог принять одно из трех решений: утвердить расходы, утвердить условно или не утвердить.

Утвержденные расходы считались окончательно обревизованными и вторично никакими контрольными учреждениями они уже не проверялись. Утверждение условно означало, что оплата ассигновок разрешалась, но решение это не было окончательным. На представленных документах указывались причины условного, а не окончательного разрешения расходов. Не утверждались расходы, если отсутствовало решение на заготовки, не прилагались оправдательные документы к авансовому отчету и в ряде других случаев. Полевой контроль обязан был два раза в месяц докладывать командующему армией о суммах неутвержденных расходов с объяснением причин принятия такого решения.

Ассигновки вместе с оправдательными документами с заключением полевого контроля «утверждены» или «утверждены условно» направлялись в полевое казначейство для оплаты, а не утвержденные возвращались расходчикам средств.

Полевой контроль большей частью утверждал расходы условно (60 проц. расходов), очень редко совсем отказывал в их утверждении (3 проц.). В связи с этим значительная часть ассигновок должна была проверяться вторично, уже окончательно.

5. Фактические проверки полевого контроля были довольно разносторонни, они касались наличия материальных и денежных средств, объема выполненных строительных работ, перевезенных грузов и т. д.

Проводилась проверка наличия материальных средств на складах, хлебопекарнях, госпиталях. Представители полевого контроля привлекались к документальному оформлению имущества, отбитого у неприятеля, взятого по реквизиции, предназначенного к уничтожению. По предложению полевого контроля, командующий Маньчжурской армией в мае 1904 года утвердил перечень фактических проверок, что облегчило работу полевого контроля в этой области.

Важное место отводилось внезапной проверке наличных денег в кассах полевого казначейства. На совещании в управлении полевого главного контролера в сентябре 1904 года был установлен максимальный промежуток времени для проведения внезапных проверок касс казначейства — 3 месяца.

6. Проверки внутреннего хозяйства войск. Согласно положениям о полевом управлении войск и полевом контроле, хозяйственная и финансовая деятельность воинских частей не могла быть проверена по инициативе самого полевого контроля. Эти документы лишь предоставляли право высшему военному начальству, не ниже командира корпуса, поручать полевому контролю такие проверки. В действительности же большая часть корпусных командиров совсем не обращалась к содействию полевого контроля, а если и поручали производство таких проверок, то они носили случайный, бессистемный характер.

По заключению одного из корпусных контролеров, внутреннее хозяйство войск было «святая святых, недоступная для полевого контроля», поэтому приказ о разрешении полевому контролю ревизовать хозяйство войск был очень неприятен командирам частей.

Сотрудники полевого контроля полагали, что им необходимо самостоятельно проверять состояние хозяйства войск, так как в войска поступали и расходовались в огромных размерах материальные и денежные средства. Полевой главный контролер ходатайствовал перед Главнокомандующим об издании приказов по армиям, которые предоставили бы право полевому контролю проверять хозяйственно-финансовую деятельность частей и учреждений. Однако Главнокомандующий не подписал такого приказа, он лишь предложил сообщить устно командирам корпусов его мнение о желательности самого широкого использования полевого контроля в целях проверки хозяйства войск. Только командующий одной из трех армий объявил в приказе это распоряжение Главнокомандующего.

Практически во всех армиях и в тылу больше всего проверялось хозяйство не воинских частей, а госпиталей, лазаретов, дивизионных обозов, т. е. тыловых учреждений.

В целом почти все командующие армиями и командиры корпусов положительно отзывались о деятельности полевого контроля, считали его одним из средств соблюдения интересов казны. За период войны сокращения расходов из казны благодаря работе полевого контроля составили 19 млн. руб., да предложения по уменьшению сметных исчислений в перечнях расходов —109 млн. руб. Полевой контроль направил 24 дела на сумму более 3 млн. руб. на расследование. Содержание же полевого контроля обошлось в 1685 тыс. руб.[10].

Однако, как признается в отчете о деятельности полевого контроля, несмотря на все приложенные усилия, полевой контроль не имел возможности подвергнуть ревизионному надзору все области хозяйственно-финансовой деятельности распорядительных и исполнительных органов полевых управлений. В печати отмечались явно недостаточные возможности полевого контроля корпусов. При численности в два контролера и одного чиновника нельзя было выполнить все, весьма многочисленные и трудоемкие задачи, возложенные на этот контроль.

В материалах о трех войнах России (русско-турецкой, русско-японской и первой мировой) лишь о русско-японской имеются объемные, интересные воспоминания полевого контролера. Они написаны контролером 6 Сибирского корпуса С.Я. Гусевым[11]. Примечательны они тем, что автор не ограничивается лишь описанием своей служебной деятельности, а показывает место полевого контроля в системе всех многочисленных штабов, служб и органов, обеспечивающих боевые действия корпуса, характеризует деятельность контроля в различных условиях обстановки на фронте, особенно в границах своего корпуса. Представляют интерес упоминания о взаимоотношениях контролера с командиром и начальником штаба корпуса, начальниками служб, прежде всего с интендантом и казначеем. Исчерпывающе раскрыта организация работы самого контрольного органа, приведены ее результаты и трудности выполнения, факты противодействия этой работе со стороны отдельных лиц.

Полевой контроль, принесший несомненную пользу в надзоре за военными расходами, проверял далеко не все расходные документы, так как он почти не осуществлял ревизию финансово-хозяйственной деятельности воинских частей. В мирное время, как известно, воинские части высылали документы в губернские контрольные палаты. Документы по финансированию русско-японской войны, ввиду большого объема расходов, разновидности сметных подразделений, сложности финансирования войск, не могли быть переданы на проверку в одну из губерний Дальнего Востока. С учетом опыта прошлых войн, для составления финансового отчета за войну 1904—1905 гг. была создана «Временная ревизионная комиссия для ревизии войсковых частей и учреждений на ТВД» с местом пребывания в гор. Хабаровске. Несколько позднее в Петербурге, в центральном органе Государственного контроля, был образован контрольный орган для проверки чрезвычайных расходов, произведенных не на фронте, а в тылу.

Работа этих контрольных учреждений началась еще в ходе войны, однако до ее конца денежные документы были проверены на весьма небольшую сумму. После войны, в 1907 году, эти контрольные учреждения были слиты в один — «Временную ревизионную комиссию» с расположением в Петербурге. Сюда должны были поступить приходно-расходные документы воинских частей, распорядителей кредитов, полевых касс, центральных ведомств. Комиссия должна была сообщить о результатах проверки владельцам документов.

Дело с проверкой документов продвигалось очень медленно, не все документы были присланы в комиссию, нередко их состояние было крайне неудовлетворительным. Три года понадобилось, чтобы разобрать и сгруппировать поступившие документы. Финансовый отчет о произведенных документах был составлен лишь в 1913 году, т.е. через восемь лет после окончания войны. Для рассмотрения заявлений, возникающих по сделанным комиссией взысканиям и опротестованию некоторыми лицами начетов, была образована «Временная комиссия для окончания дел и счетов за время русско-японской войны» при военном совете министерства, упраздненная лишь в ноябре 1915 года, т.е. в период уже мировой войны. Но и после этого в военные ведомства продолжали поступать финансовые претензии от лиц и организаций по поводу расходов в русско- японскую войну. 

Выводы

1. В финансировании русско-японской войны имелись особенности, обусловленные: возросшими потребностями в материальных и денежных средствах; необходимостью финансирования сосредоточения миллионной группировки войск вдали от Европейской России; организацией финансового обеспечения крупных наступательных и оборонительных операций, причем на иностранной территории; управлением финансами при действии на одном театре войны нескольких полевых армий; принятием мер по регулированию товарно-денежных отношений в войсках.

2. Осуществлена более тщательная подготовка финансового обеспечения действующей армии, чем в предыдущие войны. С этой целью заранее был определен порядок финансирования подготовительного к войне периода, мобилизации армии, расходования чрезвычайного кредита на первые четыре месяца войны, выработаны особые правила использования кредитов т.н. «военного фонда» применительно к требованиям военной обстановки.

3. Значительно расширены функции полевых казначейств, они превращены из органов приема и выдачи наличных денег в основном на выплату денежного довольствия военнослужащих, в органы, выполняющие ряд банковских функций, в том числе ведение текущих счетов воинских частей и сберегательных вкладов военнослужащих, перевод денежных средств по аттестатам семьям военнослужащих, распространение облигаций государственного займа, осуществление мер по поддержанию курса русского рубля на театре войны.

4. Заранее решены вопросы денежного довольствия военнослужащих действующей армии и помощи их семьям путем заблаговременного утверждения положения о пособиях в военное время. Оперативно, в ходе войны, оно было переиздано с рекомендациями и указаниями по его применению на основе опыта обеспечения денежным довольствием военнослужащих на фронте. В войну издавались и другие руководящие документы по денежному содержанию воинов и их семей. Следует отметить и недостатки в использовании средств на содержание личного состава.

5. Проведено финансирование заготовок материальных средств непосредственно на театре войны, в том числе самими войсками, причем на иностранной территории. Оплата этих поставок осуществлялась как бумажными деньгами, так и серебряными монетами. Крупные недочеты интендантских органов в заготовительной деятельности явились следствием нерационального расходования денежных средств.

6. Усилена роль полевого контроля как органа Государственного ведомства, расширена сфера его воздействия. В частности, этот контроль привлекался к ревизии финансово-хозяйственной деятельности воинских частей, проводил предварительную проверку перечней расходов, давал заключения по хозяйственным операциям, участвовал в установлении предельных цен, проверял фактическое наличие материальных и денежных средств.

Источник: В.В. Тиванов. Финансы русской армии (XVIII век — начало  XX века).-М.: ВФЭФ. - 1993.- 254 с.

[11] См.: Гусев С. Я. Свежие раны (Воспоминания корпусного контролера о русско-японской войне). Спб., 1911.

ЧИТАТЬ ЕЩЁ:

Финансирование армии в русско-японскую войну /ч. 1/

Финансирование армии в русско-японскую войну /ч.2/

Финансирование армии в русско-японскую войну /ч. 3/