Каталог статей

3. Денежное довольствие военнослужащих действующей армии. Недостатки в расходовании средств В годы, предшествующие русско-японской войне, и в ходе самой войны из всех групп военнослужащих больше всего обращалось внимание на материальное обеспечение офицерского состава.

Их денежное довольствие существенно изменялось в военное время, в перечень выплат вводились дополнительные, обусловленные войной, добавочные виды. Уровень этого обеспечения, в свою очередь, сказывался на моральном духе офицерского корпуса, отношении его к военной службе. Роль же офицерского состава в армии в начале XX века значительно возросла. Одна из причин тому — быстрая и непрерывная смена нижних чинов в связи с введением обязательной воинской повинности и непродолжительным сроком их службы. В военное время мобилизованная воинская часть состояла наполовину и даже на три четверти из людей, только что призванных из запаса. Лишь офицерский состав оставался постоянным кадром армии, организатором боевой подготовки личного состава.

Вопросы денежного довольствия военнослужащих в военное время разрабатывались задолго до начала войны. При этом анализировался опыт обеспечения денежным довольствием военнослужащих в прошлую войну, учитывались выводы из этого анализа, предложения генералов и офицеров по совершенствованию системы оплаты воинской службы.

Через семнадцать лет после окончания русско-турецкой войны, в 1895 году, царем утверждено новое положение о пособиях в военное время. В ходе русско-японской войны оно было переиздано с изменениями и дополнениями по состоянию на 1 января 1905 года, т. е. в нем учтен опыт применения положения в первый год войны[1]. Почти целиком содержание положения посвящалось денежному довольствию офицерского состава. В нем подробно излагались вопросы выплаты офицерам единовременных пособий, ежемесячных добавочных видов, а также пособий их семействам. Положением определен контингент лиц, имеющих право на получение пособий, их размеры, порядок выплаты в различных случаях служебного положения офицеров и обстоятельств, в которых могли оказаться их семьи. На основании годичного применения положения в нем даны необходимые разъяснения, указания по применению некоторых его статей.

Такое внимание расходам на денежное довольствие военнослужащих вполне объяснимо, так как в русско-японскую войну, несмотря на рост расходов на вооружение и технику, преимущественная часть затрат в военном ведомстве, а тем более в войсках, падала на содержание военнослужащих, а больше всего на выплату денежного довольствия.

Несмотря на проведенную подготовительную работу по расходованию денежных средств на удовлетворение потребностей личного состава армии, в том числе издание положения о пособиях в военное время, в годы войны появилось много дополнений, изменений и разъяснений к законоположениям о денежном довольствии. По утверждению помощника главного полевого интенданта, только в 1904 году объявлено 16 приказов военного министра и четыре циркуляра по этим вопросам.

Офицерский состав во время русско-японской войны получал жалованье, столовые деньги, а также различные пособия и добавочные выплаты. Размер получаемых в то время офицерами окладов жалованья и столовых денег был установлен в 1899 году, в том числе и размер «усиления», т. е. увеличения этих окладов офицерам войск действующей армии.

Единовременных пособий в военное время было предусмотрено четыре: первое — военно-подъемные деньги на обзаведение необходимыми принадлежностями (походною одеждою, снаряжением и пр.), три последующих пособия были обусловлены приобретением офицерами лошадей, для чего выдавались пособия: на покупку верховых и упряжных лошадей, сбруи, экипажей, повозок, седел, вьюков и других принадлежностей конского снаряжения.

Размер военно-подъемных денег Главнокомандующему, командующему армией, командиру отдельного корпуса и начальнику штаба Главнокомандующего персонально каждому устанавливал царь. Остальным генералам и офицерам они выплачивались в ранее установленных размерах. Некоторым генералам и офицерам военно-подъемные деньги платили в увеличенных размерах: в двойном — командирам отдельных частей и соединений (от командира роты до командира корпуса), а в полуторном — некоторым офицерам штабов, полевых управлений, а также младшим офицерам.

Положением предусматривалось, что если офицеры выбывали из войск действующей армии ввиду ранения либо по другим причинам, а затем вновь назначались в действующую армию, пособия им выдавались снова, но в половинной норме по новой должности.

Кроме вышеуказанных пособий, офицерам, убывающим на фронт, выдавалось специальное пособие в размере: семейным — четырехмесячное, а несемейным — двухмесячное содержание (жалованья и столовых денег). В 1904 году это право распространили на чиновников органов полевого контроля и учреждений почтово-телеграфного ведомства.

Ежемесячные добавочные виды денежного довольствия выплачивались, как и раньше, в виде порционов и фуражных денег. Размер порционных денег устанавливался по должностям, соответственно присвоенным им разрядам (от первого до девятого). Вне разрядов, по утвержденным царем особым нормам, порционные деньги выплачивались Главнокомандующему, командующим армиями, командирам отдельных корпусов и начальнику штаба Главнокомандующего. При определении количества положенных порционов соблюдался принцип, установленный еще Петром I: чем выше должность, тем больше их полагалось. Так, командиру неотдельного корпуса (I разряд) было положено в сутки 20 полевых или 10 походных порционов, а прапорщику (9 разряд) — соответственно один или половина порциона.

В русско-японскую войну некоторые офицеры получали еще ежемесячно деньги на приобретение продовольствия. Эти выплаты появились в армии ввиду следующих обстоятельств. Согласно положению о продовольственном снабжении в военное время командующий армией имел право разрешать отпуск продуктов офицерам с оплатой, когда их приобретение самими офицерами оказывалось затруднительным. В эту войну офицеры как раз не могли сами заниматься закупкой продовольствия за счет столовых денег и трудно было организовать приготовление горячей пищи, не прибегая к услугам солдатских кухонь. Командующий Маньчжурской армии принял решение выдавать офицерам строевых частей ежемесячно, за счет государственной казны, т. е. бесплатно, мясо, хлеб, крупы, сахар и некоторые другие продукты с приготовлением горячей пищи в солдатских кухнях. Позднее на продовольствие стали претендовать офицеры и чиновники тыловых учреждений и командующему пришлось удовлетворить их требования. Однако лица тыловых учреждений, добившись права на бесплатные продукты, стали отказываться от его получения в натуре, а вместо них просили деньги. Командующий армией согласился и с этой просьбой. Таким образом, офицеры и чиновники тыла армии одновременно с получением столовых денег имели право на денежную компенсацию взамен продуктов.

Положением о пособиях в военное время устанавливалась выплата семьям офицерского состава квартирных денег, на содержание прислуги и пособий в случае переезда семьи по военным обстоятельствам из одного населенного пункта в другой.

Квартирные деньги выплачивались в размере тех же сумм, что получали военнослужащие до убытия на фронт. На наем прислуги выдавалось 10 руб. в месяц независимо от того, сколько человек прислуги полагалось главе семьи. Пособие при перемещении семьям выплачивалось в размере половины военно-подъемных денег, полагались также прогонные деньги.

Кроме этих обязательных выплат из государственной казны, семья офицера могла получать по аттестату часть денежного довольствия главы семьи, при этом предельный размер суммы аттестата установлен не был. Если военнослужащий не соглашался на оформление аттестата, то семья имела право подать заявление на имя командира воинской части, где проходил службу офицер, с просьбой об удержании и пересылке части его денежного довольствия. Предельная сумма такого удержания ограничивалась одной третью жалованья главы семьи.

Положением о пособиях в военное время определен порядок обеспечения семьи офицера, который оказался в плену. Семья в этом случае имела право на половину денежного содержания, которое получал глава семьи. Кроме того, ей полагались в полном размере квартирные деньги и на наем прислуги. Эти выплаты производились до возвращения офицера из плена или получения сведений о его смерти.

Этим положением решены также некоторые вопросы материального обеспечения семьи в случае смерти офицера. Поскольку для назначения пенсии семье требовалось немало времени, а полное прекращение выплаты семье части денежного довольствия военнослужащего могло поставить ее в тяжелое материальное положение, разрешено было продолжать выплату семье со дня смерти офицера одной трети его денежного довольствия (жалованья, столовых и добавочных денег). В таком размере выплата производилась до дня получения семьей извещения о назначении пенсии из государственной казны.

Таким образом, еще до начала и в ходе войны довольно подробно регламентированы правила денежного довольствия военнослужащих и обеспечения их семей. Однако опыт практического решения этих вопросов свидетельствовал, что не все правила в полной мере себя оправдали, обнаружились недочеты в этой важной сфере финансового обеспечения войск действующей армии.

Прежде всего, в ряде статей военной печати обращалось внимание на невысокий уровень денежного довольствия офицеров войскового звена, особенно командиров рот и взводов. Возможность существовать на получаемые деньги, да человеку семейному, при необходимости поддерживать некоторое представительство составляло трудно разрешимую задачу. Вспоминая свою судьбу в те годы прапорщиком, командиром полуроты в Туркестанском военном округе, Маршал Советского Союза Б.М. Шапошников писал: «Получал я в месяц 67 рублей жалованья и 9 рублей квартирных... Расходы были таковы: квартира—15 рублей, обед и ужин—12 рублей, чай, сахар, табак, стирка белья—10 рублей, на обмундирование—10 рублей, вычеты в батальон—10—15 рублей, жалованье денщику—3 рубля, а всего 60—65 рублей. На карманные расходы, т.е. на все развлечения, оставалось 11 —16 рублей в месяц»[2].

В военной печати в то время немало было публикаций с предложениями об увеличении норм денежного довольствия, чтобы служба обыкновенного строевого офицера была не менее выгодной, чем карьера инженера, юриста, врача и т. п. «Нигде не существует такого огромного несоответствия между содержанием офицеров и представителей других профессий, как в России»,— утверждалось в одной из книг о русско-японской войне. Подчеркивалось одновременно большое значение повышения заинтересованности офицеров в своей службе, необходимости изменения со стороны общества отношения в целом к армии, возвращения прежних высоких понятий патриотизма и войны[3].

Офицеры, прибывшие на ТВД из разных местностей, имели неодинаковые преимущества. Служба офицеров в некоторых отдаленных местностях поощрялась в мирное время путем дополнительных денежных и натуральных выдач. Так, в войсках Приамурского округа офицеры получали суточные деньги и паек, в Маньчжурии (до начала войны там) — полуторные порционные деньги, в Квантунской области — 25-процентную прибавку от всего денежного содержания. Льготы предоставлялись также за службу в Закаспийской области и некоторых гарнизонах Туркестанского военного округа. Добавочные виды денежного довольствия, которые выплачивались в этих местностях, сохранялись за офицерами, прибывшими на театр войны. В связи с этем нередко офицеры одной и той же воинской части, но прибывшие из разных местностей, имели неодинаковые поощрительные льготы. Вопрос об установлении единых норм за службу в действующей армии поднимался не раз, но всегда верх брало нежелание лишать офицеров прежних преимуществ. Распоряжение о прекращении различных добавочных выплат последовало только в сентябре 1905 года, т. е. после окончания войны. Безусловно, наиболее оправданным было бы, чтобы офицеры всех войск, прибывшие на театр войны независимо из каких местностей, находились в одинаковых условиях материального положения, без сохранения прежних привилегий.

Как недостаток отмечается наличие многих излишеств в денежном довольствии офицерского состава. Так, непомерно огромные деньги получали высшие чины армии: содержание Главнокомандующего Маньчжурскими армиями составляло около 17 тыс. руб. в год, командующего армией — 11 тыс. руб. К тому же за оставшимися в России семьями этих лиц сохранялось содержание по прежним должностям этих генералов. Очень больших сумм достигали выплаты офицерам с объявлением мобилизации (военно-подъемных и прочих пособий, порционных денег и др.), особенно высшим чинам, начиная с командира полка. Они значительно превышали фактические расходы на нужды по снаряжению в поход. Например, командир полка получал 2,5 тыс. руб., начальник дивизии — около четырех тысяч, командир корпуса — около шести тысяч. Практически затраты составляли не более одной четверти или одной пятой части полученных денег. Как отмечал один из командиров полков, выдача сразу таких огромных денег «едва ли соответствует сокровеннейшему духу присяги и священного долга перед Родиной»[4].

Недостатки в расходовании средств па выплату денежного довольствия проявлялись и в том, что, получив с объявлением мобилизации различные пособия, некоторые генералы и офицеры не убывали на фронт, но и не возвращали пособий. Возможно, это было потому, что буквально накануне посадки войск в вагоны ряд командиров корпусов, дивизий и других высших начальников заменялись как непригодные для командования войсками на театре войны. Такие финансовые операции делались открыто, они вроде бы точно соответствовали букве закона. На самом деле беззастенчиво запускались руки в государственную казну, что к тому же негативно отражалось на воспитании подчиненных.

Как недостаток системы денежного довольствия, приведший к неэффективному расходованию средств, считался излишне высокий размер денежного довольствия генералов и офицеров штабов и тыловых учреждений. Особенно в больших суммах выплачивались столовые деньги военнослужащим полевых управлений и штаба армии: по сравнению с мирным временем они увеличивались в два раза. В то же время по таким строевым должностям, как командир корпуса, дивизии, их начальники штабов, командир полка, столовые деньги оставались в нормах мирного времени. Дежурный генерал штаба армии по служебному положению стоял ниже командира дивизии, а столовые деньги получал, вместо положенных в мирное время 3000 руб., 5700 руб., командир же дивизии довольствовался нормами мирного времени — 4200 руб., начальники второстепенных отделов полевых управлений армий приравнивались по жалованью и столовым деньгам к командиру дивизии, а фактически эти должности занимали нередко подполковники[5].

Неоправданно высокое денежное содержание по штабным должностям умаляло значение строевых офицеров, что вряд ли полезно для армии, особенно в военное время.

Такое положение существовало и с оплатой офицеров и чиновников тыловых учреждений и организаций. Меньше рискуя здоровьем и жизнью, офицеры тыла получали более высокие оклады, чем в строевых частях. Должностей же по тылу было создано очень много, особенно с образованием единого общего тыла трех Маньчжурских армий. Один из полевых контролеров в своем рапорте убеждал начальство пожалеть бедную русскую казну, сократить штаты, которые «достигли колоссальных, неоправдываемых требованиями дела размеров... Сокращение штатов, кроме уменьшения переписки, канцелярской волокиты и опасной для дела путаницы в административных распоряжениях, дало бы огромные денежные сбережения»[6].

Неоправданным считался порядок выплаты денежного довольствия офицерам, выведенным за штат. Если в мирное время всем офицерам, оставшимся за штатом, выплачивалось в полном размере денежное довольствие в течение года, то освобожденным от должностей на фронте и продолжающим находиться на театре войны — вплоть до окончания войны, причем по нормам военного времени. С убытием в тыл за ними сохранялось это содержание еще в течение года. Во время войны бывали нередки случаи, когда некоторые генералы и офицеры почти сразу же после прибытия на фронт освобождались от должностей и возвращались в Россию. Однако они приобретали право на льготы фронтовиков, получали увеличенное денежное довольствие по должностям, которые они фактически почти не исполняли.

Подвергалось критике и расходование экстраординарных сумм, выделяемых в распоряжение командующего армией. Их использование не подлежало контролю, по ним не представлялась никакая отчетность, хотя они выделялись из Государственного бюджета и составляли значительные суммы. Командиру корпуса, например, выделялось 500 руб. в месяц (при увеличенном окладе — 245 руб.). Использовались они зачастую нерационально, например, на увеличение денежного содержания по любой должности, на оплату нештатных должностей и т. п. Установление контроля за их расходованием ввело бы сдерживающее начало неразумной траты, они направлялись бы на более благоразумные цели (на выдачу различного рода пособий, оказание помощи при убытии на излечение и т. д.).

Наконец, к нежелательным последствиям привел установленный порядок денежного довольствия прапорщиков, призванных из запаса. За ними сохранялась заработная плата по занимаемым должностям в гражданских учреждениях до призыва их в армию, вместе с тем они получали полные оклады по воинским должностям. В связи с этим у большинства прапорщиков общая сумма их денежного довольствия оказывалась на уровне старших офицеров. Такое их материальное обеспечение приносило вред в другом плане: прапорщики не были заинтересованы в присвоении им офицерского звания, так как это являлось для них невыгодной сделкой.

Нижние чины — сверхсрочнослужащие. Их оклады такие же, как у отбывающих обязательную воинскую повинность. Заинтересованность в сверхсрочной службе осуществлялась путем выплаты добавочных видов денежного довольствия.

Основным являлось постоянное, ежемесячное добавочное жалованье, размер которого был не очень высоким: у ефрейтора — 120 руб. в год, унтер-офицера — 180 (а у взводного — 282), подпрапорщика в первые три года в этом звании — 342, а в последующие годы — 402 руб.

Стимулирование непрерывной сверхсрочной службы достигалось единовременным пособием, которое по своим размерам и срокам выплаты подразделялось на малое и большое. Малое, в сумме 150 руб., выдавалось всем сверхсрочнослужащим по истечении первых двух лет сверхсрочной службы. Следующая выплата единовременного пособия — большого, наступала лишь по прослужении десяти лет в качестве сверхсрочнослужащего. На его размер сказывалось и воинское звание военнослужащего. Унтер-офицеры и ефрейторы получали 500 руб., а подпрапорщики — такую же сумму, если они в звании подпрапорщика прослужили менее двух лет. Если же к этому времени продолжительность службы в звании подпрапорщика была более двух лет, то сумма пособия сразу возрастала в два раза и равнялась 1000 руб.

Следовательно, основным в денежном довольствии сверхсрочнослужащих являлось ежемесячное жалованье, причем размер его был не особенно высоким. Единовременное пособие за непрерывную службу выдавалось редко. Недостаточное денежное довольствие вело к неукомплектованности в войсках должностей сверхсрочниками. Б.М. Шапошников, вспоминая о своей службе в те годы, писал: «Из-за небольших льгот и незначительного увеличения жалованья на сверхсрочную унтер- офицеры почти не оставались, и если были в ротах сверхсрочники, то преимущественно на должностях фельдфебелей и редко на должностях взводных унтер-офицеров. Между тем поддержание внутреннего порядка в ротах лежало на унтер-офицерском составе, и в особенности на фельдфебелях»[7].

Всем семейным сверхсрочнослужащим выплачивались квартирные деньги в размере половины квартирных окладов младшим офицерам, если им не предоставлялась казенная квартира. С убытием сверхсрочника на фронт право на квартирные деньги сохранялось за его семьей.

Нижние чины, не сверхсрочнослужащие, получали оклады жалованья основные (в тылу) или усиленные (в действующей армии и отдаленных местностях). До 1905 г. их размер зависел от рода войск (артиллерия, инженерные войска, пехота, кавалерия и др.). В 1905 году различия в окладах были устранены и установлены одинаковые оклады в зависимости лишь от воинского звания, а по нестроевым должностям — от наименования должности. 

                                                                                                      Таблица 5

                                           Размеры окладов жалованья (в год, в руб.)

В войну не оправдали себя порядок установления оклада нижним чинам, а также правила выплаты жалованья по прибытию на службу в другую воинскую часть.

Нижние чипы, призываемые по мобилизации из запаса, имели право на тот оклад жалованья, который они получали раньше, в период действительной военной службы. Поскольку оклады эти зависели от рода оружия, то существовали разные по величине оклады, причем большинство из них имело между собой копеечную разницу. Привело же это к тому, что даже в небольших воинских частях выплачивались до десятка разных окладов по одной и той же должности. Лишь после войны, в 1906 году, было установлено, что нижним чинам, призванным по мобилизации, будут платить жалованье по окладам той воинской части, в которую они зачислены.

При служебных перемещениях нижних чинов денежное довольствие в новой воинской части им могло быть выплачено лишь после получения аттестата об удовлетворении деньгами в прежнем месте службы. В воинских частях оказалась масса нижних чинов, прибывших без аттестата, денежное довольствие которым не выплачивалось не только в течение нескольких месяцев, но и более года. С целью устранения этого нежелательного явления во время войны введены новые правила выдачи жалованья прибывшим в воинские части или лечебные учреждения без аттестатов: всех вновь прибывших без документов срочнослужащих зачисляли на довольствие жалованьем с первого числа месяца, следующего за месяцем прибытия в часть. Поскольку жалованье нижним чинам выплачивалось первого числа вперед за месяц, то оно могло быть не выплачено некоторым военнослужащим за сравнительно непродолжительное время.

Таким образом, в русско-японскую войну офицеры и нижние чины имели некоторые преимущества в денежном довольствии по сравнению с военнослужащими войск внутренних военных округов. В то же время в эту войну не практиковались, как в прежние времена, выплаты в виде вознаграждений и наград за боевые успехи как отдельных военнослужащих, так и воинских частей в целом, т. е. не существовало стимулирования боевой деятельности. Не все заранее установленные положения о пособиях и других добавочных выплатах в военное время себя оправдали, выявились излишества в денежном довольствии, особенно высших чинов, возникли трудности в удовлетворении жалованьем нижних чинов.

Следует подчеркнуть некоторые, оправдавшие себя, упрощения в расчетах денежного довольствия, вызванные обстоятельствами военного времени. Так, порционные и фуражные деньги, которые выдавались офицерам за месяц вперед, обратно не взыскивались, если в течение месяца прекращалось это довольствие или уменьшался его размер. При повышении в звании или назначении на другую должность, в увеличенных размерах порционные и фуражные деньги выплачивались с первого числа следующего месяца за присвоением звания или вступления в должность. Жалованье, выплаченное нижним чинам первого числа за весь месяц, обратно не взыскивалось хотя бы в течение этого месяца последовало прекращение права на жалованье из усиленных окладов.

Источник: В.В. Тиванов. Финансы русской армии (XVIII век - начало  XX века).-М.: ВФЭФ. - 1993.- 254 с.

[7] Шапошников Б. М. Воспоминания. Военно-научные труды. С. 99.

Читать ещё из главы "ФИНАНСИРОВАНИЕ АРМИИ В РУССКО-ЯПОНСКУЮ ВОЙНУ":

1. Военно-финансовые мероприятия накануне войны

2. Финансовое обеспечение войск действующей армии. Расширение функций полевых казначейств

4. Организация и финансирование заготовок на театре войны

5. Деятельность полевого контроля на фронте

Выводы