Военные действия в Сирии, Донбассе, Нагорном Карабахе показали, что гражданское население не избавлено от угрозы поражения использующимися современными видами вооружения. Чаще всего люди гибнут и получают увечья из-за отсутствия или неготовности укрытий. Удары наносятся по определенным целям и скоплениям военных, как правило применяются фугасные и осколочные боеприпасы, имеющие широкий радиус поражения.
Также война в Донбассе показала, что быстрая организация эвакуации населения крупных городов проблематична и малоэффективна. Более того, ею практически никто и не занимался, население было предоставлено само себе. Та же картина в Карабахе. А в случае возобновления боевых действий в Приднестровской республике есть большой риск, что населению кромки территории шириной до 30 км и вовсе некуда будет укрыться от современных видов реактивного вооружения.
Опасения, что в ПМР может начаться война, имеют под собой все основания, если вспомнить то внимание, которое было приковано к Молдове в последние годы со стороны командования НАТО и ВС США. Не так давно Украина, Грузия, Молдова получили статус стран-союзниц США вне НАТО. Буквально на днях военные эксперты из Соединенных Штатов предложили вооружить Молдову, чтобы она могла противостоять «российской агрессии». «Системы ПВО и противотанковые системы, в сочетании с новыми инвестициями в системы управления и разведки для Грузии и Молдовы, а когда-то, возможно, для Украины и даже Беларуси, как любой другой страны между НАТО и Россией, помогут создать зону стран, которые не были бы ни частью Европы или НАТО, ни предметом постоянных российских принуждения, подрывной деятельности и интриг», — говорится в комментарии, опубликованном на сайте War on the Rocks.
По оценкам большинства отечественных и зарубежных специалистов в будущем сохранится устойчивая тенденция роста рисков вследствие применения средств вооруженной борьбы, а также рисков природного и техногенного характера. Об этом недвусмысленно говорится в разделе «Основные направления совершенствования гражданской обороны Российской Федерации» официального сайт МЧС России. На рост рисков вооруженной борьбы будут оказывать влияние неравномерность концентрации населения на территориях регионов планеты, катастрофическое снижение количества невозобновляемых полезных ископаемых, углеводородных энергетических носителей, плодородных почв, питьевой воды. Все это будет способствовать эскалации экономической, политической, а затем и военной напряженности.
«Как показывают локальные войны и вооруженные конфликты последних десятилетий их возможными последствиями для населения и территорий будут являться: ограниченные потери среди населения; массированное психологическое и информационное воздействие; нарушение систем управления; нарушение деятельности объектов жизнеобеспечения населения; поражение транспортной и иных видов инфраструктуры, а также ключевых объектов экономики; формирование масштабных очагов поражения от разрушения обычными средствами поражения химически и радиационно-опасных объектов, гидротехнических сооружений. При этом, большинство научно-практических подходов к обеспечению гражданской обороны нашей страны, сформированные 30 и более лет назад, не учитывают современную военно-политическую обстановку в мире, социально-экономическую ситуацию в стране, научно-технический прогресс в области средств и методов защиты населения, морально устарели и, следовательно, не позволяют обеспечить эффективную защиту населения и зачастую представляют собой существенные административные и экономические барьеры на пути инновационного развития страны», — констатирует МЧС.
Осенью 2014 года с учетом новых требований, геополитических реалий и печального опыта войны в Новороссии МЧС РФ приступило к разработке пакета документов новой доктрины гражданской обороны, которые должны регламентировать защиту гражданского населения городов, оказавшихся в зоне боевых действий. МЧС вышли к правительству РФ со своими предложениями изменить действующие старые нормативы, сохранившиеся со времен СССР.
Был взят пример беженцев Донбасса, которым удалось выехать из зон боевых действий. Часть из них была размещена в специально подготовленных на территории России временных лагерях. Никто из украинских руководителей не озаботился их обеспечением, питанием, эту проблему взяла на себя Россия, расходуя на эти цели продрезерв. Далее встал вопрос расселения таких граждан, а с изменением формы собственности с государственной на частную — у домов, квартир, турбаз, гостиниц, профилакториев — сделать это, как оказалось, на государственном уровне практически невозможно. Большинство людей, не сумевших каким-то образом «зацепиться» у друзей и родственников, на съёмных квартирах, вернулись в свои дома или то, что от них осталось. Многие — под обстрелы.
Во времена СССР предполагалось, что жители Москвы в случае военной угрозы будут эвакуированы в 11 регионов страны. Их должны были подселять в квартиры к местному населению по специальным ордерам. Однако сейчас большая часть жилого фонда находится в частной собственности, а не принадлежит государству. Подселить других людей без письменного согласия собственника невозможно. Поэтому вариант с общей эвакуацией в условиях, когда надо быстро реагировать на угрозу, отпадает.
Таким образом, сама жизнь и суровая либеральная действительность государства российского подсказала российским МЧСникам, что более эффективной защитой является подготовка убежищ. Тех, что были специально построены при СССР и тех, что предусмотрены в качестве укрытий.
Впрочем, прошедшие по всей России проверки состояния городских бомбоубежищ, тех, что были спроектированы в жилых домах еще во времена «ядерной угрозы», выявили, что многие убежища сдавались собственниками под склады, использовались не по назначению, иногда в обмен на поддержание их в рабочем состоянии. Должного внимания владельцы им не уделяли. А если брать удельный вес полностью готовых к укрытию сооружений, то он составлял около пятой части от общего количества объектов, половина из которых требовала капитального ремонта.
Нельзя сказать, что МЧС в постсоветские годы не ставило задачи перед руководителями регионов, муниципалитетов, директорами предприятий и учреждений всех форм собственности — наладить работу по подготовке и обслуживанию укрытий в соответствии с требованиями законодательства о гражданской защите населения. Это стандартная работа — писать письма и предписания начальникам, штрафовать их в целях профилактики, у тех в свою очередь такая же стандартная работа — отправлять обратно отписки с дежурными фразами, что бюджетное финансирование не предусмотрено и просить денег под выполнение требований МЧС у бюджетов вышестоящего уровня. Замкнутый круг…
Если у предприятий РЖД, энергетики, машиностроения, химической, нефтяной и газовой промышленности есть ресурсы, то руководители без каких-либо предписаний держат на контроле вопрос эвакуации и защиты своих работников. Но в условиях нищеты местных бюджетов, превратившихся фактически в кассы по выдаче зарплаты и платежей по защищённым статьям мечтать о том, что мэры городов и сёл, как это принято говорить, «изыщут» необходимые средства, бесполезно.
И вообще: откуда и в кои веки на Руси появилось такое странное слово «изыскать», особенно применительно к бюджетным ассигнованиям? Бюджет — это запланированные цифры доходов и расходов. А когда бюджеты регионов и муниципалитетов испытывают тотальную нехватку средств фактически на жизнеобеспечение своих территорий, то где можно искать деньги на бомбоубежища, да ещё и в рамках законов?
В Советском Союзе строительству бомбоубежищ уделялось особое внимание. Они были рассчитаны на ядерные атаки, а в случае начала военных действий был предусмотрен четкий алгоритм эвакуации из зон боевых действий. Опыт Великой Отечественной войны в этом плане был бесценен.
С самого начала Великой Отечественной войны возникла необходимость в массовой эвакуации населения и промышленности из западных областей страны на Урал, в Сибирь, Поволжье и Среднюю Азию. Это была невиданная в истории человечества гигантская работа по перемещению производительных сил страны с запада на восток: в 1941 году — из западных и центральных районов европейской части СССР; в 1942 году — из южных районов. Масштабы эвакоперевозок были огромны. Только в июле—ноябре 1941 года на восток эвакуировались 2593 предприятия, в их числе 1523 крупных завода, 18 млн. рабочих, служащих и членов их семей. А всего за годы войны число эвакуированных составило около 25 миллионов человек, причем 17 млн — только в июне—декабре 1941 года.
Это то, что не было сделано ни в Донбассе, ни в Нагорном Карабахе. Фактически эвакуация приняла стихийный характер. Ни автотранспортные, ни железнодорожные предприятия не участвовали в эвакуационных мероприятиях. По сути, органы власти, которые остались во время обстрелов и авиаударов по городам, были лишены возможности влиять на транспортников. Если при СССР был чётко расписан алгоритм действий для каждого водителя автобуса или другого транспортного средства, то что может предпринять орган местного самоуправления в отношении частника, который сам себе хозяин и волен поступать по своему разумению ситуации? Можно сбежать самому и оставить своих соседей и немощных людей под обстрелами. Ситуация в РФ мало чем отличается, ведь уважаемые либеральные руководители-партнёры выстраивали систему так называемого управления по одним и тем же лекалам.
Сейчас население городов возросло, увеличилось количество личного и общественного транспорта, и организованный вывод людей из крупных городов — процесс не просто сложный, он на грани невозможного. В новой доктрине ГО, которая уже полтора года проходит согласования и до сих пор не явилась на свет Божий, по замыслу специалистов МЧС, уже не будет предусматриваться так называемая общая эвакуация, когда при приближении вражеских войск все мирное население вывозится за пределы города.
Фактически, работая над такой доктриной, российская власть подписалась под тем, что не способна эвакуировать население, неспособна его расселить в безопасных районах. Тут стоит вспомнить про каких-то полмиллиона донбасских беженцев, которые два года назад стали невыносимой обузой для МЧС. А что может случиться, если эвакуация понадобится пятимиллионной Ростовской области или даже двухмиллионному Крыму? Тут одними средствами оповещения, на которые уповают в новой доктрине специалисты МЧС, не обойтись.
Вопрос состояния подвальных помещений многоквартирных домов, строительства новых укрытий стоит весьма актуально. В рамках разработки новых правил Росимущество и МЧС начали масштабную инвентаризацию всех защитных сооружений ГО. Идёт она ни шатко, ни валко. Но скорее всего, предстоит выполнить и другую работу — а именно совместно с органами местного самоуправления, предприятиями соорудить так называемых укрытия во дворах жилых домов, которые смогут полностью обеспечить потребность населения на случай ЧС. Речь — о таком новом виде защитных сооружений как укрытия, предназначенные для защиты укрываемых от фугасного и осколочного действия обычных средств поражения, поражения обломками строительных конструкций, а также от обрушения конструкций вышерасположенных этажей зданий различной этажности.
Об этом ещё полтора года назад строили планы в МЧС. Опыт войны в Новороссии показал, что бомбоубежища в Донецке, Мариуполе, Луганске, Горловке, других крупных городах попросту оказались неготовыми. Руководители и службы МЧС ряда городов и районов Донбасса пытались приводить подвалы в порядок в экстренном режиме. Но многие из них находились в полуразрушенном состоянии — никто не занимался подземными убежищами со времен Советского Союза. В учебных, медицинских заведениях, учреждениях жилищно-коммунальной инфраструктуры, на промышленных предприятиях незаметно исчезли должности специалистов гражданской обороны, а эта работа формально была сброшена в нагрузку неподготовленным людям.
Как следствие, в соцсетях, в СМИ, на подъездах домов вывешивались зачастую несоответствующие действительности перечни мест укрытий, а когда при минометных или артобстрелах люди мчались к местам спасения, то обнаруживали там амбарные замки. В лучшем случае — прятались в замусоренных или залитых канализационными стоками подвалах, не рассчитанных на укрытие большого количества спасающихся. Но большинство людей — просто ждали участи в своих квартирах или подъездах под «несущими» стенами, рассчитывая на «авось пронесет».
Выгляните в свои дворы. Много ли укрытий появилось в них за полтора года после анонса новой доктрины гражданской обороны РФ? Решен ли вопрос с транспортными заторами, отсутствием площадок для стоянок машин в крупных городах? Россиянам нельзя забывать о том, что небо над головой не всегда бывает мирным и голубым, и никто не застрахован ни от ЧС, ни от войны. И хрупкий мир может в одночасье рухнуть.
На кого надеяться в случае, если война постучится в ваш дом? Как говорят, безопасность страны начинается с каждого из нас. Люди должны быть обучены и максимально проинформированы о том, как вести себя в подобных случаях. В школах нужны по-настоящему качественные уроки ОБЖ с применением современных теоретических наработок и ведением практических занятий. Не менее важно — организовывать такие занятия для всего населения с участием ТОС, ТСЖ. Нужно обновить свои знания, узнать, где находится ближайшее укрытие, как оно оборудовано, кто является собственником или балансодержателем. Работа общественности, ее инициатива и контроль становятся незаменимой в случае возникновения серьезных проблем.
В свете сказанного стоить напомнить, что два года назад в РФ активно обсуждался проект закона «О добровольчестве (волонтерстве)». В нём идёт речь о том, что волонтёры должны обладать определенным уровнем знаний, пройти специальную программу обучения, получить аттестацию на ведение аварийно-спасательных работ, иметь соответствующее снаряжение и оборудование. Один хорошо обученный и тренированный доброволец заменяет множество простых людей, которые могут просто испугаться или растеряться в момент чрезвычайной ситуации. Но проект так и остался всего лишь проектом.
Владимир ВОЛК
Источник: Центр Сулакшина
|
