Рецензия ЛГ: Книжный ряд / Настоящее прошлое
Накануне великих битв
Документальных, научно-популярных и публицистических книг о Второй мировой войне вышло за последние годы без счёта. Причина такого изобилия в том, что спрос на эту тему есть и среди читателей, и среди грантодателей. Случались и полновесные события, появились запомнившиеся имена новых авторов. Но проходных изданий, конечно, больше – и мы становимся скептичнее к новинкам, к наспех составленным сборникам непереваренных свидетельств.
И вот Юрий Житорчук с его подробным исследованием предвоенной политики. Историк, предпочитающий оставаться в тени документа. Тот случай, когда «источники» не покажутся скучными, а градус публицистической остроты пригоден для употребления.
Большая война началась с мюнхенских соглашений, с попыток советского правительства сколотить антигитлеровскую коалицию, но не таскать каштаны из огня для щепетильного Лондона. В книге эта подковёрная и паркетная борьба показана без утаек, без редактуры. И, как бы ни округляли глаза нынешние политкорректные европейцы, первой и долгое время единственной антигитлеровской державой в мире был Советский Союз. А потом ему пришлось идти на спасительный компромисс.
Трудно найти в истории эпизод, когда правительственные совещания столь же походили на политический детектив. В реальности дипломатическая борьба была не менее интересной, чем в детективах Юлиана Семёнова, и общались герои того времени не менее афористично. И Гитлер, и Сталин, и лучшие умы из их окружения умели просчитывать ситуацию на несколько шагов вперёд, взвешивать интересы, умели ошибаться и предвидеть.
Документ спорит с огульной оценкой предвоенной тактики Сталина, Тимошенко, Молотова, Жукова. У нас ведь иногда представляют, что Сталин чуть ли не влюбился в Гитлера, поверил ему. Да, этот прирождённый политик верил только расчётам, слагаемые которых менялись чуть ли не ежедневно, – и он постоянно подстраивался под ситуацию, чтобы победить. В итоге, как мы знаем, победил, хотя первый этап войны проиграл.
Сравнивая предвоенные концепции партийных и военных лидеров СССР, мы замечаем, что Сталин и Жуков занимали более решительную позицию в отличие от Молотова и Тимошенко. Перед нами – будущий штаб Победы. Гитлер надеялся, что он окажется недееспособным, что после первого удара верхушка большевистской державы погрязнет в противоречиях, в панике. А они, недавние революционеры, успели стать крепкими профессионалами.
По многим документальным извлечениям можно судить об интеллектуальных способностях тогдашней политической элиты. «Долгое время мы пытались подписать соглашение с так называемыми демократическими странами и поэтому вели с ними длительные и упорные переговоры. Но и Лондон, и Париж отказались заключать с нами равноправный договор, который в должной мере гарантировал бы безопасность нашей страны. Кроме того, как стало известно, за нашей спиной Лондон вёл секретные военно-политические переговоры с эмиссарами Гитлера... Образно говоря, Запад хотел иметь нас в батраках и ничего за это не платить! В этих условиях мы были просто вынуждены заключить договор с Гитлером». Это Сталин объясняется с Георгием Димитровым. Тут и логика, и чёткая оценка интересов, но и внушительная подводная часть айсберга. В образцовой дипломатии прямота всегда соседствует с уклончивостью. Конечно, весь цивилизованный мир поразился: нашлось правительство, не желавшее идти в батраки к британцам!
Большая игра, в которую втянулись все великие державы первой половины ХХ века, – вот содержание книги, в которой нет домыслов. Только голос истории, в котором иногда слышатся знакомые дикторские нотки Левитана.
Ну а дальше и Советский Союз продолжил политику насильственными средствами. Потому что началась война.
Евгений ТРОСТИН
Литературная газета, 4-10.12.2013 г.
